Узкая дорога извилистой лентой чуть светлее, чем общий фон, пересекала пустыню. Томас раньше видел её - что-то только отдалённо напоминающее дорогу -, но почему-то мысль двигаться именно по ней не осенила его светлую голову раньше. Так как конкретной цели на этот поход Том не имел, как, стоило полагать, и напарник его определённых задач перед собой не ставил, можно было бы упростить себе жизнь и двигаться по чему-то более ровному, чем по уже нагревшимся до невозможного булыжникам и тяжело проходимым неровностям. Но мы лёгких путей не ищем, и танки грязи не боятся!
Сладко зевнув и потянувшись, белый довольно закряхтел и плавно расстележился на горячей земле, вытянув как передние, так и задние лапы. Всем своим видом он давал понять, что у него "обеденный перерыв" и тревожить его не стоит. Однако что-то неуловимое во внешности Тома не давало усомниться в способности терьера в любую секунду подскочить с места и приступить к действию.
Напарник уже по подобию Тома быстро спустился к подножью и тут же рухнул в песок. С самым непритязательным видом Ярый стал буквально зарываться с головой. На поверхности точно можно было разглядеть только уши и хвост. Песчинки редко покрыли чёрно-белую густую шерсть пса. Том молча и с некоторым любопытством наблюдал за махинациями товарища. Вдоволь вывалявшись в песке, Ярый на некоторое время затих. Отличный способ охлаждения тела и даже маскировки, отметил для себя Том, но сдержать глухой дружеский смешок всё же не смог. Из грозной и серьёзной фигуры, которую буль видел в лайке всё утро, Ярый в глазах Тома в миг стал выглядеть более мягким и ещё более равнодушным к происходящему. Как говорится, встречай по одёжке, провожай, соответственно, по умению приспосабливаться к любым условиям окружающей среды (на самом деле, никто так не говорит, но это один из важнейших жизненных принципов Тома, которым он не мог не пользоваться при каждом новом знакомстве).
Как только напарники достаточно удобно улеглись, сразу же нависла тишина. Знойное солнце продолжало противно печь, заставляя мозговую жидкость закипать и ощутимо пульсировать в висках. Через пару часов солнце обогнёт холм и странная парочка попадёт прямо под жгучие лучи. Удачно место, нечего сказать. Сделав пару слышных вздохов с открытой пастью и выпавшим на всю длину языком, Том зажмурился и с удовольствием словил лёгенькое и практически незаметное дуновение ветерка. Приоткрыв глаза, буль выискивающим взглядом уставился в небо, вскинув голову и прижав уши. Ясное, глубокое, но одновременно какое-то всепоглощающее и накрывающее вакуумом. Ни туч, ни птиц. Только голубой простор.
Неосознанно переведя взгляд на метиса, Томас бездумно поклипал глазами и внезапно его осенило, что он совершенно ничего не знает о личности, которая лежит от него в метрах двух. При этом для себя и про себя он уже называл его напарником. Да, знаешь имя, молодец, и что дальше? Паникёром Том никогда не был, но какое-то неприятное оселое чувство в груди нарастало из-за слишком долгого молчания.
- Я тебя раньше не видел? - спокойно и вопросительно произнёс белый, - На тренировке, может? Внимания не обращал, народу там куча, хотя кому я рассказываю. Ну, знаешь, там и не акцентируешь особо внимания. Разве что только на человеке. - с максимальным добродушием в голосе Том развивал тему, склоняя голову на бок и заглядывая в глаза Ярого, - Честно, этих махинаций я всё ещё не понял. Зачем? Почему? Площадка, ты, двуногий. А дальше что-то ну вообще, как я уже говорил, не понятное. Сделать-то сделаешь, а смысла, хоть в лепешку разобьюсь, я не наблюдаю.
