осторожно, слишком много выёбываний тп

скажите, пожалуйста, зачем мне эти
ваши оковы

Этот герцог Гаскон де Леблон - ни рыба ни мясо. Не скажешь, что безобразен, но и привлекательным его с натяжкой можно назвать: длинный орлиный нос, глаза – белёсые и маленькие, лицо вытянуто, имеет неприятное выражение, да и вообще оно по-болезненному бледно. Мужчина не то в самом расцвете сил, не то средних лет; не толст, но и не худощав, с немного выпирающим животом из-под пояса обшитого золотыми нитками дублета. Голос Гаскона сух и надломлен, а сам герцог держится так прямо и напряжённо, что, кажется, будто дотронься до него, и рассыплется тогда весь этот бисер, весь он сам, нанизанный на непрочную тонкую нить, и слетит вся позолота важности и гонора.
Леблон, этот богатый и знатный дворянин, сватающийся сегодня к Рене – никакой, и от этого он был неприятнее девушке вдвойне. Если бы Гаскон имел три ноги и два горба – хотя бы из жалости можно было полюбить его.
Но не этого. Его вообще ни за что нельзя было понять, зауважать или полюбить. Но вот последнее – тем более неосуществимо, ведь сердце дочки герцога давно уже занято.
То к счастью, то ли к сожалению, но никто об этом пока не знает.
Рене от таких мыслей еле сдержалась, чтобы не отразить гримасу отвращения и разочарования на своём прекрасном и благородном лице. Она не любила казаться некрасивой в присутствии других.
Вдруг Бенуа ощутила выжидающие взгляды со стороны отца, жениха, стоявшего в гостиной напротив неё, и некоторый других представителей дворянства, то ли живущих в этом доме, то ли по соседству, то ли приглашённые из других уголков города, для того, чтобы они стали свидетелями сего соединения двух сердец благосостояний. Видимо, Гаскон сказал девушке что-то, пока она осознавала, как будет увядать её молодость и красота рядом с таким, и наверняка это что-то - формальное и шаблонное, так принятое в высшем свете, и поэтому необходимо ей ответить в том же духе.
- Да, милорд, - учтиво улыбается Рене и слегка прикрывает глаза в знак согласия чего-то, когда внутри неё разгорается пламя протеста и анархии.
Кажется, что вся публика облегчённо вздохнула.
Но ей рано радоваться.

***
- Я не буду выходить замуж за него! За этого, за этого… Да мне даже противна мысль о том, что он будет прикасаться ко мне!
Рене, такая воспитанная, вежливая и аристократичная полчаса назад, там, в гостиной и в присутствии высшего света и будущего мужа, сейчас же, наедине с отцом, в его кабинете, больше напоминала рыжеволосую взбешённую ведьму, что так массово жгли во времена тёмного Средневековья. Ещё чуть-чуть и за следующей прядью выпадет ещё одна, а потом – и вовсе распустится вся причёска, озаряя горящим нимбом бледный от злости лик Бенуа. Кажется, что если сейчас бестия откроет рот, то из него изрыгнётся пламя, обжигая и сжигая всё вокруг.
- Лорд Леблон – выгодная партия, милая, - неожиданно спокойно и твёрдо отвечает герцог Филипп, не поднимая взгляда со стола на свою бесившуюся дочь и что-то подсчитывая в бумагах. - Ваш союз будет богаче чуть ли не многих союзов принцев и принцесс. За такое уж и стерпишь его.
Её отец, такой же рыжеволосый как и Рене, с едва поддёрнутой сединой у висках и корней, весьма ещё хорош для своих лет и неплохо подтянут. Он - человек невероятного бесстрастия и непринуждённости, истинный благородный дворянин, достойный звания герцога и одного из самых богатых людей не только в Париже, но и во всей Франции. Он уже давно привык к подобным выходкам дочери и давно перестал придавать им хоть какое-то значение. Время и нервов жалко.
Надо было в детстве меньше любить и баловать.
- Стерплю? Ах, ну да, не тебе же делить с ним одно ложе и вынашивать его детей, - при последнем слове леди Рене аж охватила неприятная дрожь. -  А ещё ходить на вечера и балы за ручку с ним и изображать верную и любящую супругу. И так изо дня в день! Да я скорее в колодце утоплюсь.
- В таком случае, тебя никто не держит. Иди, топись.
Глаза рыжеволосой вспыхнули ещё больше.
- Ах так, да? Не дорожите своей единственной дочерью, отец? Ну хорошо, хорошо… - чуть ли прошипела Бенуа, окидывая ядовитым взглядом так и не обратившего взора на неё отца.
Она стрелой вылетела из кабинета, чуть ли не сбив с ног подслушивающую прислугу, и направилась в свои покои. Все домашние боялись подобных приступов каприз и истерик дочери герцога, а по сему старались не попадаться ей на глаза. На всякий случай.
Родитель её, хоть и флегматик, а в настоящем гневе был страшен. А яблоко от яблони, как известно, далеко не падает.

***
Нет, Рене не хотелось плакать. Да, была обида, страшная и большая обида, как медведь-шатун, бродящий посреди холодных и колючих снегов в злобе за то, что его разбудили раньше времени, и теперь он не знает, что делать, куда деваться и как дождаться весны. Как и громадный этот хищник, ревущийся и скалящийся, так и Бенуа злилась и рычала там, в кабинете, и здесь, в своей комнате, оставшись наедине с собой. Шипела, как гадюка, плевалась, как двугорбый верблюд, но не задыхалась рыданиями, как любая другая благородная девица в её положении. Рыжеволосая просто не умела плакать, всегда выплёскивая ядом обиду и разочарование через бесслёзные, но громкие и скандальные истерики.
Израсходовав всё пламя злобы и временно потушив его, девушка не почувствовала облегчение, а лишь раздражающее тление углей. На душе было скверно и пусто, что хотелось аж взвыть. И Рене бы взвыла, если бы вдруг не вспомнила его. Девушка невольно улыбнулась, вспоминая его поджарый стан и красивое обветренное лицо. Он, Северин-Рено - сын не слишком богатого, но знатного и уважаемого во всех господских кругах дворянина Жан-Клода де Винсена, известного тем, что любого мог поставить на место при помощи двух слов и испепеляющего взгляда. У него двое сыновей, и как раз в старшего Бенуа и влюблена. Невероятно дерзкий и смелый, скучающий в обществе наряженных лицемерных аристократов, он редко появлялся на каких-то вечерах и балах, предпочитая тратить своё время на кутежи, карты и женщин. И она помнит, как в первый раз увидела его зевающим на вечере у n-ой принцессы, и как поразили дочку герцога его непосредственность и независимость, выделяющие молодого человека из всего словоблудного собрания. Помнит, как отец познакомил Рене с ним, как загорелись у них обоих глаза, словно два огня, слившихся в единое пламя. Помнит, как они украдкой тем вечером разговаривали, горячо и страстно, обдавая обжигающим дыханием друг друга и боясь быть застигнутыми врасплох. Как обещали тайно встречаться, но так и не сложилось.
Как Рене слышала, с отцом он был в крайне тяжёлых отношениях, и, учитывая взрывной характер обоих, никто особо не удивился, когда герцог Жан-Клод отказался от сына, лишил его титулов и всего наследства и передал его младшему отроку, а самого Северина отправил восвояси. С тех пор его никто и не видел. Одни говорили, что он стал разбойником, другие, что авантюристом, а третьи считали, что первое мало чем отличается от второго. Из недавнего разговора отца Рене с Винсеном старшим, который она обрывочно услышала-подслушала, она узнала, что Северина-Рено видели последний раз в пригороде Лонжюмо.
И тут в окрылённое сознание леди Рене приходит безумная, будоражащая воображение мысль, от которой становилось так легко и тепло внутри. Она помчится к нему в Лонжюмо, и снова вспыхнут два пламени внутри двух драконов. Так она спасётся от недопонимая отца, от нежеланного и омерзительного ей жениха, так она обретёт своё счастье. Северин поймёт её, с радостью примет и, они тайно обвенчаются. И будут звёзды их гостями, а луна – священник, венчающий их.
Глядя на тёмное небо через окно, Бенуа поняла, что только жители небосвода знают о её намерениях, и лишь им она может доверить своё счастье. Совсем вдохновлённая Рене, уже без тлеющих и дымящих углей в душе, окончательно решилась на побег. Она встала и подошла к длинному зеркалу. Оттуда на неё глядела взлохмаченная  рыжеволосая девушка в красивом и дорогом, но измятом иссиня-чёрном платье, а лицо её приобрело непривычно мягкое, доброе, но в тоже время и твёрдое, решительное выражение. Стрела Купидона и не такие вещи вытворяла с теми, кого она поразила.
Поправив выпавшие пряди из причёски, Рене выглянула из комнаты и подозвала одну из проходивших служанок. План побега начинает реализовываться.