Странное время: солнце уже отсидело на своем троне и нехотя начало плыть к западу, чтобы логично завершить свой путь. На улицах этого города, казалось, гуляли неведомые существа. То ветер заиграется в развалинах, то пробежит неведомо существо, стелясь тенью, прижимаясь животом к земле, чтобы казаться как можно более незаметным. Иногда звенящие звуки в воздухе отдаленно напоминали шарманку или шкатулку – о таких штуках было мало что известно, только раз Яшма видела ее в щенячестве и то случайно, а рассказ о том, что же это, услышала из уст старого бродяги. Это был потрепанный жизнью, но с блеском в глазах дворянин, темная шерсть кое-где поддергивалась молочными пятнами, да и вообще он был чем-то похож на пегую корову.  А его манера трясти головой и скалиться, как будто бы обращаясь куда-то в прошлое,  немного пугала и в то же время забавляла щенят. Они вились вокруг него веселой стайкой. Яшма вслух усмехнулась, это было здорово, тогда им часто встречались дружелюбные бродяги, что не так уж и часто можно было увидеть в такое-то время.
Сейчас доберман шагала размеренным шагом своими длинными лапами, аккуратно выбирая свой путь – хотелось идти по как моно более ровной поверхности – это чертовски приятно, нежели подворачивать запястья и пару раз путаться в ногах. Когда собака о чем-то думала, она мало того, что приобретала несколько отрешенный и неземной вид, так еще и теряла нужную концентрацию, только звон в сумке на спине мог резко ее вернуть в реальность или запах крови, гноя. А иначе это была грациозная статуя, которая могла быть прекрасной добычей, хотя ее длинные лапы не раз ее выручали. Не зря когда-то доберманов сравнивали с ланями – такие же стремительные и лапы почти от ушей.
Яшма спокойным взглядом огляделась: нда, куда она забрела? Она немного не понимала, где она, но так как никого поблизости пока что не наблюдалась, не думала особо переживать. Все-таки пока еще чуть за полдень, не поздно еще вернуться назад. В сумке брякнули шприцы. Медик должен быть готов ко всему, особенно тот, которому просто не терпится это сделать. А так как собака к тому же считала, что каждый достоин помощи, то вообще она была готова броситься к любому и помочь.
Чуть погодя в воздухе ветер принес незнакомый запах. Пес. А вместе с этим запахом и тот самый, от которого у Яшмы уши встали торчком, как только могли и напряглись. Она прислушивалась и смотрела туда, откуда должен был появиться ее пациент. Она для себя уже определила, что запах крови явно не просто так ей почудился. Оказалось, что не показалось, забавно, конечно, но собака остановилась и стала глядеть туда, на загривке короткая густая шоколадная шерсть встала дыбом. Ненужный короткошерстным собакам дар от предков, но тем не менее на сантиметр больше она стала. Это ведь так много! Она стала нетерпеливо ждать, когда же пес появится в поле зрения, а пока мысленно перебирала в голове содержимое своей сумки, не зря, ох, не зря она все с собой носит. Не раз она уже получала от наставника, д и от матери, но так спокойнее, как будто у нее в сумке с собой не просто препараты, а еще и лишняя пара лап, а может и целый помощник. Хотя. Помощник помощника? Звучит забавно.

И вот он – герой сегодняшней истории. Огромный чёрный, как воронье крыло, пес, который прихрамывал на левую лапу. Перед, левый, Яшма поспешно запихнула это себе в память, чтобы после не забыть. Это было важно, с ходу понять, где проблема. Но тут, в общем-то, и понимать нечего: все на поверхности видно. Так как доберман была сама по себе некрупная, плюс возьмем на заметку еще довольно-таки незрелый возраст – год с копейками, то она немного напряглась. Поняв, что находится на чужой территории. Хотя, конечно, когда перед тобой кобель, то можно напрягаться чуть менее сильно, хотя бы потому, что в животном мире, хотя, вероятно, в человеческом тоже, противоположности относятся друг к другу с неким снисхождением. Мол, ты ведь с другой планеты, друг, что вот с тебя взять? Мозги набекрень, дела делаешь иначе, но тут не ты виноват, лишь природа, что не сделала тебя таким прекрасным, как я. Яшма это прекрасно знала, старалась быть чуть менее подверженной этой привычке. Не всегда получалось, право, особенно, когда становишься старше, а на замену тебе и братьям с сестрой приходит другая малышня. Ну они не виноваты, что на свет появились позже. Автоматически (месяцев в шесть) доберман явно полагала, что тот, кто младше, умнее быть не может, пока не столкнулась нос к носу с их щенячьей смекалкой.
Вообще бывает очень интересно: ты хочешь чего-то от мира, очень хочешь, да так, что прыгаешь на стенки близлежащих зданий. Сердце начинает прыгать при любой призрачной возможности, но она испаряется. Ничего этого нет. Хватаясь за воздух зубами, в голове крутится мысль «а вдруг, а вдруг сейчас это оно?». Если кому-то близкому плохо, то каждый раз приходится приглушать здравый смысл надеждой, ожидая вестей, даже когда ты знаешь наверняка, что лучше не может быть в такой короткий срок или же были какие-то травмы, не совместимые с жизнью, то ты сразу превращаешься в наивного щенка, который с надеждой, той самой, которая почти струится из глубины души, которая сама по себе очень хрупкая, но держится до последнего, которая каждый раз возрождается из пепла, хотя ты сам себе уже пообещал, что не бывать этому, хватит надеяться в пустоту. Это как каждый раз бросаться с одного и того же утеса после дождя, надеясь, что пропасть заполнится дождевой водой. Это тяжело, это больно, даже если ты знаешь, что будет в следующий миг, но пелена надежды молочным цветом застилает весь мир и пульсирует вместе с твоим сердцем. А вдруг?
Пёс пристально смотрел на нее, она чувствовала этот взгляд, немного оценивающий, что свойственно противоположному полу, особенно при первом знакомстве. А в этом мире, где сейчас непонятно, кто есть кто, так тем более. Нужно быть готовым либо рвать когти, потому что противник сильнее или агрессивнее, либо выуживать для себя выгоду. Зачастую каких-то искренних отношений тяжело добиться, когда непонятно, кто друг, кто враг. Но Яшма этого не боялась, она считала, что медикам везде дорога, плюс ко всему, мать учила ее милосердию и состраданию, а не снисхождению. Каждый пёс – это целый огромный мир, где ядро – это личность. Это всегда интересно. Собака услышала обращение в свою сторону и еще раз повела одним ухом, проверяя окружающую обстановку. Вроде больше никого на горизонте не было, а этот кане-корсо был ранен. Есть возможность подойти поближе и не быть задранной ради сумки и содержимого, что ценным было бы для собаки, которая знает, как со всем этим обращаться, а для других – это были бы странные и бесполезные штуки.
Яшма подобралась вся, отчего стала казаться еще более поджарой, чем есть, и пошла мягкими шагами, не отводя взгляд. Это было одной из ее особенностей. Обычно собаки воспринимают взгляд в глаза как вызов, но у Яшмы он был мягким и успокаивающим, что ли. Она смотрела не пристально, а скорее внимательно, без агрессии или негативных эмоций. Так было легче понять, что гложет собеседника или того, с кем внезапно свела судьба. Как ни крути, а избитое выражение, что глаза – это зеркало души, дает о себе знать. Это правда. Плюс ко всему, глаза у каждого существа очень красивы, а уже если они с радужкой, так вообще. Произведения искусства с прожилками, различными оттенками и, конечно же, с какими-то чувствами. Пусть даже пустой взгляд, но от него может веять как холодком, так и безмерной грустью.
-Господин не без ушей, прогуливаюсь, дышу воздухом, - собака усмехнулась, ее голос оказался еще более высоким, но не визгливым или противным, хотя хотелось чуть больше баску (ну хоть как-то не выдать с первых движений и слов молодуху), а голос кане-корсо оказался напротив басистым, увесистым, что вполне соответствовало его внешности. Приятный тембр, надо добавить. -А ты чего здесь разлегся? Неужели, дела могут подождать? – Яшма улыбнулась, подойдя еще ближе, отметила про себя, что это достаточно крупный и омускуленный кобель, попасть у него в немилость было бы страшно. Наверное.
Доберман села в каком-то метро от кобеля, так, чтобы сама она оставалась на солнце. Собака любила, когда солнце чуть пригревало шкуру, а не жарило ее дотла, как иногда бывало в особо жаркие дни. Она продолжала на него смотреть, показывая всем видом, что готова к диалогу.