Сыпались шаги по хвое ёлок: лапа вверх, лапа вниз, швер-швах, швер-швах.
Шуршали кедры беспокойно, бил ветер с юго-запада, паленый ветер, выжженный. 
И небо так смотрело грозно, налившись яркой синевой, что голову вжимаешь в плечи, не в силах мериться с природой и странными её детьми.
Когда ты юн - одна фигня в башке. Когда ты стар - тебя волнует кров и корм. Когда шагаешь мягкими шагами швер-швах, швер-швах, по теплой летней хвое - совсем другое в голову приходит.
И думаешь иначе - о грозе. О том, как утром слышал дальние раскаты. О том, как встал с травы, в желудке - пустота. И хочется огромного оленя.
А к завтраку паук. Да пара слизняков в придачу. И в общем, уповая... нет, не на удачу, а на охотников, которые в лесу. Которые поймают жирного лося, накормят им Швер-Шваха и уйдут обратно. В загадочную леса тьму, пестрящую грибами и цветами, где их омега больше не увидит.
Развалится Швер-Швах на поле маков. Дыша дурманом красным, грея солнцем мех. А также глядя в небо голубое и ожидая веянья грозы.
Гроза промочит лапы и живот, промочит морду и весь хвост до кости. Но это же неплохо, что на солнце, он будет мокрым как поганый одиночка. Зато не жарко и дышать охотней, до встречи с новой порцией добычи, которую, конечно же, к обеду, охотники Швер-Шваху поднесут.
И так, устав от всех этих мечтаний, шагая тихим шагом по дорожке, он нюхал хвою носом и пытался хоть кролика почуять и поймать. Но не было постылой морде счастья, как не было Швер-Шваху и удачи, как не было омеге и добычи, как не было голодному еды. И так шагал он долго, безуспешно, швер-швах, швер-швах, по узенькой тропинке, пока почти что носом не наткнулся на озеро с холодною водой.
Вот тут, конечно, хищник улыбнулся. Улыбкою своею неприметной он озеро немного, на мгновенье, но все-таки, маленько осветил. Воды лакнул, потрогал лапой воду, отдернул лапу, голову приподнял. Немного повернулся и увидел, как смотрит очень-очень странным взглядом в его же направленье волк Нормунд.

Чуть-чуть с прищуром и недоверием во взгляде, ты улыбнулся в пустоту, своим, наверно, мыслям. И лишь когда какой-то волк вдали чуть слабо показался, а нос учуял запах стаи, весьма насторожился. Гостей не ожидал, не вожделел их встретить, решив побыть тут в одиночку, немного разобраться в мыслях.
Он подойдет и спросит, что, почему и как у озера ты оказался. И ты ответишь, так же колко, грубо, себя же проклиная, что по-простецки здесь на удочку попался. Ты ведь хотел побыть один, послушать тихий шелест трав и шум прибоя - давно ли ветер разгулялся? Но подлости закон, увы, непобедим.
Чуть слабый вздох слетает вдруг с груди, тот волк стоит. Он что, не думает идти?  Волк молчалив, не ринулся с вопросом, как любят делать некоторые_все.
Тут отвращение в себе угомонив, ты встал, как побежденный воин, и сделал шаг вперед, поддавшись вдруг судьбе. Пригнулся - спину потянуло - и вспомнил вдруг: вчера там, на опушке, кажется, продуло. Ругнулся про себя: забыл про осторожность - теперь страдай, и поделом тебе. Нет, Живодер, наверное, поможет, но разве ты так слаб, чтобы к нему идти?
- Ужасная погодка, - чуть проскулив, опять же в пустоту. Так, словно нет здесь рядом волка, как будто сам с собой затеял ты игру.[/i]
Бесишься, негодуя от своей же нелогичности. Хотел посидеть один, подальше от проблематичных волков из своей стаи, которые порядком достали своими вопросами, или допросами, если быть точнее, но двинулся с места, когда заметил чей-то силуэт вдалеке. Хотя волк этот был не такой, как все. Омега. Изгой. Одиночка. Видишь в нем себя, такого же необщительного и скрытного, избегающего всех. Это и привлекает, заставляя пасть саму открыться, изрекая еще пачку слов:
- Тоже убежал подальше от этих пристающих пиявок?
Поднимаешь взгляд на самца: он молод, видно сразу. Тем интереснее - послушать мысли юного волка. А то одни старики лезут со своими сказками.

Окинув эту местность взглядом беглым, Швер-Швах подумал: "Отступать нет смысла". У Нормунда уж очень взгляд недобрый. И очень странно смотрит он вперед. И шерсть его растрепана от зноя, и вид довольно мрачный и усталый, а может Нормунд голоден сегодня, и хочет он омегой закусить.
Однако у омеги зубы остры, и шкура отливает черной смолью, и взгляд, конечно, очень-очень мрачный, да вообще - зверюга, загрызет. Швер-Швах расправил плечи, плюнул в воду - авось не покусают и отпустят. Возможно, для острастки и испуга немножко прямо в ухо порычат.
Однажды днем, шагая по поляне, Швер-Швах увидел маленькую птицу, которая, расправив свои крылья, смотрелась очень вяло и смешно. Он подошел и посмотрел на птицу, а птица посмотрела на омегу, и клюнула его со всей силищи, да прямо в любопытный волчий нос. А в чем мораль той встречи - мне не ясно, Швер-Швах нашел себе другую птицу, убил её, но прежде вырыл яму и заживо в ту яму закопал.
Омегу в стае пнуть захочет каждый, да только разве стоит ли кусаться, когда растут на лапах черны когти, что могут сыру землю раскопать? Подумав так, Швер-Швах загривок вздыбил, как будто вправду был в себе уверен, набрал побольше воздуха, и всё же, внушительно и грозно промолчал. Сказал Нормунд: - Ужасная погодка. Швер Швах в ответ шмыгнул тихонько носом, а также поморгал немного глазом, списав всё это на нервозный тик. "Возможно, и ужасна та погодка" - подумал он, неспешно размышляя. "Но только если вам уже давненько перевалило за десяток лет. И может быть, все это - лишь притворство. А я пришел совсем уж неудачно, когда Нормунд на травке развалился, спокойно он на солнышко глядел. Меня завидев, тут же про погоду, про глупого, никчемного омегу, про что ещё, скажите мне на милость, народ со мною нынче говорил?
Нормунд меня разглядывал втихую, как я смотрел когда-то на оленя, которого неспешно доедали, враги мои заклятые вчера. И тут же, словно вид мой чем-то вызвал, душевные в Нормунде отголоски, он взгляд свой перевел на мою морду и что-то тихо мне заговорил".
- Ага, - ответ был, - Убежал подальше. Вот только не от родичей гадючих.
"Они, конечно, злобны и кусачи, да видишь..." - Просто я пожрать хотел.
Не любит дичь отважного омегу, обходит его нынче в километрах. Он сочного хотел умять оленя, или хотя бы зайцем закусить. Да только не везет Швер-Шваху нынче, как будто кто-то снял с него корону, бездельника, любимчика удачи, и камни вместо этого вложил.
- Хотел отец мой безграничной власти. Да только умер вскоре на охоте, да так его с проломленной башкою, до логова собратья донесли. Так вот к чему теперь клоню я, Нормунд, охотник я плохой, а всё от папы, и если меня кто-то не покормит, возможно, прямо здесь сейчас помру.
Сказав всё это, волк уселся в траву, и ждал лишь предложений от Нормунда. Авось предложить вместе с ним в обнимку огромного оленя заточить.